Убедительная просьба, не читать любителям Рена! Не мое, но не помню автора!

Капли дождя стучали в окно. Ночная прохлада заполняла комнату. В камине тихо потрескивали тлеющие угольки. Рен лежал на подушке, заложив руку за голову, и уставившись в потолок, думал. Под боком у него, свернувшись калачиком, мирно посапывал Йо. Парень медленно перевел взгляд на самое родное существо на этой планете, убрав прядь волос упавшую на лицо другу, он обнял Йо свободной рукой, охраняя его безмятежный сон. Шелк простыни ласкал тело, также нежно мягко, как ласкал его любимый, перед тем как погрузиться в мир снов. Тихий вздох слетел с губ Рена.
- О чем думаешь, Тао? – короткий смешок нарушил тишину. Золотоглазый шаман привстал, опираясь на локоть, уставившись на темный силуэт парня, восседавшего на подоконнике. В свете появившейся луны он выглядел довольно таки жутко. Рен потянулся за гуандао, но незваный гость отрицательно покачал головой, а в его руке появился небольшой файербол. – Можешь не говорить, я и так знаю твои мысли.
Хао спрыгнул с подоконника и медленно подошел к сжимающему кулаки Рену. Он смотрел прямо в глаза Тао, гипнотизируя немигающим взглядом.
- Значит, тебе чего-то не хватает?! – растягивая слова, усмехнулся старший Асакура, наклоняясь так, что его лицо оказалось вровень с лицом Рена. – Значит, тебе стало скучно?! – горячее дыхание обдало кожу сидевшего. – Значит, захотелось почувствовать силу, захотелось острых ощущений?! – рука Хао легла на обнаженную грудь парня, не торопясь, сползая к животу, указательный палец повторил линию пояса пижамных штанов. Рен вжался в спинку кровати, но взгляд не отвел, мысли роем носились в голове, сталкиваясь, путаясь. Хао выпрямился. – А, между прочим, мой младшенький братик любит тебя больше жизни, и отдает всего себя, не прося ничего. Ты хоть раз спросил о его желаниях?! Он всегда такой податливый, нежный, мягкий. Ты думаешь, в нем нет силы?! – зрачки молодого шамана расширились от ужаса, что огненный шаман заглянул в один из темных уголков его души. Иногда ему хотелось, чтоб Йо был чуть пожестче, иногда он действительно считал, что у его друга нет силы. – Знаешь, сила силе рознь. Я прекращу твои терзания, покажу эту разницу. Хочешь острых ощущений, ты их получишь!- Глаза Хао полыхнули огнем, последнее, что увидел Рен, перед тем как провалиться во тьму, это ухмылку и занесенный кулак.
Тело ломило, руки затекли, челюсть болела, запекшаяся кровь в уголке рта сжимала кожу. Рен медленно выходил из тягучего забытья, все еще не желающего отпустить его сознание. Сквозь доски какого-то сарая, проглядывали лучи заходящего солнца, в которых лениво танцевали пылинки.
- Я думал ты придешь в себя гораздо быстрее! – все тот же насмешливый голос помог Рену окончательно очнуться.
Ярость охватила Тао, он, было, рванулся в сторону источника звука, но перекинутые через крюк на потолке цепи, стальными обручами обхватывающие запястья, остановили порыв, чуть не выломав руки пленника из суставов. Рен, осев, на сколько позволили цепи, не произнес ни звука, лишь бросил испепеляющий взгляд исподлобья, а в ответ все та же ухмылка.
- Вообще-то, кидаться огнем моя забота. – Хао опустился рядом со своей жертвой. – Тао, а ты прекрасен в гневе. – Он убрал волосы с лица Рена.
- Ты еще не видел настоящего гнева!!! – процедил сквозь зубы парень, вставая. Удар ногой отнес Асакуру к противоположной стенке непонятного строения.
- Что ж, твое сопротивление меня заводит, я рад, что мое предположение подтвердилось, ты ведь никогда не сдаешься без боя. – выбравшись из кучи досок, оставшихся от ящика, стоявшего на траектории полета, старший шаман вновь оказался лицом к лицу со своим узником.
- Бас…
- Тссс – указательный палец Хао лег на губы Рена, останавливая слова. – На твоем месте я бы этого не делал, ты же не хочешь, что бы Йо пострадал! Тебе меня все равно не победить, а до него добраться мне раз плюнуть... – Тао нехотя опустил ногу, занесенную для повторного удара. – Какой понятливый мальчик. – и снова яд в голосе, отравляющий ум, разъедающий душу. Палец не спеша, начинает массировать пересохшие губы, с твердой настойчивостью пытаясь проникнуть за их пределы. – Ну, давай, открой ротик. – находясь в шоке, Рен разомкнул губы, не теряя ни секунды, Хао просунул палец глубже, во влажную мяготь рта. Лаская язык, шаман собрал влагу и смочил ей губы Рена. Затем палец вновь проник обратно, плавно имитируя движения маятника. – Тебе нравится?! Может, ты хочешь чего-то большего?! Я не поверю, если ты скажешь, что не умеешь, мой братец так часто делал это тебе, что ты мог запомнить хотя бы самую малость. Давай, опустись на колени…
Эти слова отразились эхом внутри Рена «Что?! Тао добровольно на колени?!!!» Гнев вновь вспыхнул внутри шамана, глаза сузились, а зубы сомкнулись. Хао дернулся, но челюсти Рена стальной хваткой держали его палец.
- Ну, что ж, не хочешь по-плохому, будет очень по-плохому – почти невозмутимо произнес Хао, а в голосе послышались стальные нотки. Рен почувствовал, как железо на его руках нагревается, с каждой секундой жар становился все сильнее и сильнее. Тао зажмурился от боли, но палец не выпустил, а наоборот еще хуже сжал зубы. Хао нервно скривился.
- Как ты думаешь, сколько ты еще продержишься? Пять минут? Минуту? Или того меньше…. – температура оков увеличилась, тело Рена инстинктивно выгнулось, пытаясь любым способом, высвободится из раскаленных браслетов. Хао второй рукой притянул к себе полуобнаженного извивающегося Тао. – Теперь я точно не уйду, не получив то, что хочу, ведь ты так соблазнителен в своем «танце». – возбужденная плоть мучителя уперлась в Рена.
Почувствовался запах паленой кожи, боль стала нестерпимой, но более унизительными были слова Асакуры, и явное бессилие перед ситуацией. Не выдержав такого натиска, Рен закричал, вопль отчаяния разрывал его горло, ноги подкосились, и шаман рухнул на пол. Оборвав крюк, цепи с грохотом упали рядом. Хао расстегнул наручники.
- Не думай, что, упав в обморок, ты избавишься от меня – произнес Хао, подняв голову Рена за волосы. Не разжимая хватки, он поволок парня к стене.
– Кажется тебе не по вкусу это украшение?! Посмотрим, как тебе понравиться ожерелье?! - Раздался щелчок, сталь сомкнулась вокруг шеи Рена. Звонкая пощечина выдернула золотоглазого шамана из полуобморочного состояния. Он, было, занес кулак для ответного удара, но Хао перехватил руку, с силой сжимая обожженное запястье. Рен снова молчал, лишь костяшки сжатых пальцев побелели, а ногти впились в ладони, струйки крови потекли по коже.
- В тебе столько жизненной силы, Тао. Это хорошо, силы тебе еще понадобятся, а вот руки, думаю, только мешать будут. Ты что дернулся?! Да не буду я их тебе ломать, пока. Просто уберу, а то ты у нас парень горячий, то и гляди, что-нибудь вытворишь. – Хао заломил руки Рена за спину, крепко связав веревкой. Он подтянул цепь поводка, железо уперлось в подбородок мученика, поднимаясь все выше, тяня за собой. Спустя мгновенье Рен оказался на коленях.
- Ну и стоило сопротивляться?!!! – поднял бровь Асакура, усмехаясь своей фирменной ухмылкой.
- Можешь делать что угодно, я вс…
- Ты сам сказал, все что угодно!!! – перебил Хао, а ухмылка стала еще шире. Он скинул одежду, умирающий закат окрасил огненными бликами красивое тело. Рен сглотнул, «Неужели он всерьез?!?!?!».
- Еще как всерьез. – прошептал мучитель на ухо Рену, наслаждаясь его смятением. – Ты, что до сих пор думал, что я шучу?! – раскат смеха заполнил комнату. - Меня всегда забавляла твоя самонадеянность.… Но хватит разговоров. – Хао рывком запрокинул голову Рену, снова больно дернув за волосы. Тао оскалился. – Совсем забыл, ты же у нас любитель кусаться. Ну-ка…. – пальцы Хао, словно клещи, сжали челюсть Рена, насильно открывая рот, в котором через пару секунд оказалось резиновое кольцо. Рен попытался встать, но Хао не позволил, прижав за плечи к полу. Все началось очень быстро, опять рука Асакуры мертвой хваткой вцепилась в волосы, направляя движения головы, вторая прижимает к полу, не давая малейшей возможности подняться, расширенные янтарные глаза и ссуженные зрачки, неверие в то, что это происходит, и то, что это происходит с ним, вкус резины, смешавшийся с соленым привкусом крови из потрескавшихся уголков губ, и плоть Хао, такая огромная, пульсирующая, горячая, не дающая дышать, натирающая язык. Но потом время сменило свой бег, видимо решив отдышаться, секунды превращались в вечность, только движения огненного шамана набирали темп, становясь все требовательней, все жестче, его учащенное дыхание заглушало все звуки. Рен попытался закричать, но крик превратился в глухое мычание, отдавшееся вибрацией по возбужденной плоти Хао. Старший Асакура застонал, запрокинув голову, протолкнув свой член на всю длину, через несколько таких движений стон превратился в рев. Рен почувствовал, как его рот заполнила вязкая жидкость. Хао отстранился, он взял Рена за подбородок, смотря прямо ему в огромные золотые глаза, в которых замерли слезы.
- Тао, а ты умеешь доставить удовольствие – переводя дыхание, все так же ядовито произнес Хао, вынимая резиновый фиксатор, расслабляя цепь.
Рвотный спазм согнул Рена пополам, опустошая содержимое желудка, когда там ничего не осталось, а во рту появился горький привкус желчи, парень отполз к стене, сжавшись в комочек. Лишь глаза, как у загнанного волчонка из-под черных, словно смоль, растрепанных волос сверлили своего мучителя, непокоренность читалась во взгляде Тао. С каким удовольствием бы Хао покорил этого дикого зверька, столь хрупкого и беззащитного. Сколько бессонных ночей он наблюдал за ним и за своим младшим братом, когда уставшие от любовных ласк они засыпали в объятиях друг друга. Он знал, что Рен сомневался, знал, что ему не хватает, но он так же знал, что Рен любит Йо и никогда не выберет Хао. Конечно, он может сломать Тао, заставить его боятся себя, но это уже будет не тот Рен Тао, которого он полюбил. И вот теперь он своими руками рушит свое счастье, для счастья любимого, избавив его от терзаний, он подарит ему покой. Пусть даже Рен будет считать его монстром, впринцепе он и так считает его порождением зла, так что же терять. «Рен Тао, ты никогда не узнаешь, что я люблю тебя…. Да и любить я по-другому не умею.» С этой мыслью Хао отвесил Рену еще одну пощечину.
- Кто тебя просил это делать? Тебя, что носом натыкать, как паршивого котенка? – Асакура взял Рена за шею, повернув его в сторону рвотной массы. – Убирать сам все будешь. – Хао развязал веревки, стягивающие руки. – Снимай штаны, в этом сарае нет тряпки.
Рен гордо встал, не думая выполнять сказанное. Хао потянулся за хлыстом.
- Ты что не расслышал меня?!
Рен не пошевелился. Взмах, свист воздуха, на ноге Рена, сквозь порванную ткань видна алая полоса. Тао припадает на раненую ногу.
- Может еще лекарство от глухоты?!
Все то же гордое молчанье, все тот же пронзительный взгляд. Удар, еще удар, уничтожающий ткань, рассекающий кожу, разбрызгивающий кровь. Хао вновь почувствовал нарастающее возбуждение, а Рен все стоял, закусив губу, пошатываясь, но стоял. Асакура подлетел к нему.
- Как тебе сила?! Как тебе острые ощущения?!
Молчание.
- Еще недостаточно?
Молчание. Удар кулаком в живот, резкая нехватка воздуха, судорожный вздох Рена, удар под колени, падение на пол лицом вниз, тело соприкасается с неструганными досками, Хао сдирает клочки некогда бывшие штанами, навалившись всем весом, попытка подняться, удар, попытка сбросить с себя длинноволосого шамана, снова удар, Хао раздвигает ноги, сопротивление, бесполезно…. Резкий толчок, острая боль, сдавленный крик, движение, плоть Хао проникает все глубже и глубже, наполняя, разрывая. Хао отстраняется, вынув член. Неужели все!!! Нет… Толчок намного сильнее первого, боль намного острее предыдущей, пальцы Тао царапающие доски, ломающиеся ногти, хочется беспрерывно орать, пока не охрипнет горло, но нет, он не доставит этого удовольствия Хао, хотя бы этого удовольствия. Рен закусил ладонь, слезы обиды, бессилия, поражения на янтарных глазах, занозы острыми иглами колющие живот, грудь, лицо, стоны Асакуры, сладострастный крик Хао, его семя, растекающееся внутри огненной лавой, отрешение…
- Теперь у тебя будет с чем сравнивать. – бросил Хао, набрасывая свой плащ.
Рен лежал в той же позе, уставившись в пустоту, его тело сотрясала мелкая дрожь. Он перевернулся на бок, подтянув, ноги к гуди, обхватил их, пара непроизвольных всхлипов сорвалась с разбитых губ. Дверь чуть не сорвало с петель, в темном проеме, озаренный луной стоял запыхавшийся Йо. Быстрым взглядом он осмотрел помещение, остановившись на сжатом комочке тела, такого родного, такого любимого. В мгновение ока он оказался возле Рена, коснувшись его. Тао дернулся, испуганно отстраняясь от Йо, он забился в ближайший угол, дико смотря от туда огромными, как полная луна глазами.
- Тише, тише. – ласково шептал Йо, нежно гладя Рена, покрывая легкими поцелуями истерзанное тело. – Успокойся, я с тобой.
Младший Асакура повернулся к своему брату, голос его стал жестким.
- Что ты с ним сделал?!?
- Ничего – пожал плечами Хао – Я просто развеял его сомнения. Я просто подарил ему покой. Я просто подарил его тебе. Теперь он навсегда станет твоим…- в словах брата Йо уловил непонятную грусть, но, пресекая все вопросы, Хао растворился в воздухе.
Капли дождя стучали в окно. Ночная прохлада заполняла комнату. В камине тихо потрескивали тлеющие угольки. Выглянула луна, освещая силуэт длинноволосого парня, сидящего на подоконнике. Он смотрел на спящих в объятиях друг друга шаманов.
Рен положил голову на грудь Йо и чему-то улыбался во сне. Он никогда не забудет, как Йо нес его сотни километров до дома, как обмывал и забинтовывал раны, как менял повязки и варил бульон, как ласково целовал, не требуя ничего большего, терпеливо дожидаясь, когда затянется последняя рана, в том числе и душевная. Теперь он знал, что у Йо есть сила, сила его нежности, сила тепла, сила любви. Он, наконец, научился ценить, то, что имеет, он, наконец, обрел покой.
Хао неслышно соскользнул с подоконника, подойдя к спящим. Он долго смотрел на спокойное лицо Рена.
- Как ты прекрасен, Тао! – прошептал он, убрав волосы, упавшие на лоб шаману – Ты не представляешь, сколько сил мне понадобилось отказаться от того, чтобы обладать тобой, особенно, после того как я близко тебя узнал. Я отказался во имя тебя, так, что будь счастлив, Рен!
Хао наклонился, подарив свой первый и последний поцелуй Рену, перед тем как исчезнуть.
Подпись автора
Сбежавший от меча будет задушен собственным страхом!